утро русские осадили две роты поляков и 500 немцев в Новодевичьем монастыре и через пять дней принудили их к сдаче. В Замоскворечье у каменных церквей Св. Георгия в Яндове и Св. Климента на Ордынке были поставлены острожки, из которых ополченцы стреляли по Кремлю и препятствовали попыткам осажденных посылать гонцов к польскому королю.

А. Гонсевский более не предпринимал попыток прорыва осады и надеялся лишь на помощь Сигизмунда III. Но тому было не до Москвы, а нужно было прежде всего покончить с Смоленском. Король, убедившись в провале своих замыслов заставить московских послов принудить защитников Смоленска капитулировать, еще 26 марта (5 апреля) 1611 г. велел арестовать их, а затем отправил в Польшу.

Смоленск, лишенный соли, находился в катастрофическом состоянии: цинга опустошала его. Из 80 тыс. жителей, числившихся при начале 20-месячной осады, едва насчитывалось 8 тыс. Тем не менее оставшиеся в живых не думали о сдаче. Перебежчик А. Дедешин указал королю на часть стены, построенную наспех сырой осенью и потому непрочную. В начале июня 1611 г. Сигизмунд велел обратить пушки в сторону Авраамиевских ворот, и они были разрушены. Затем была взорвана стена у Крылошевских ворот, стоявшая на краю оврага. В ночь на 3(13) июня 1611 г. поляки через пролом вошли в город. Воевода М.Б. Шеин, оборонявшийся в Коломенской башне с 15 ратниками и семьей, был схвачен в плен, а часть жителей, не пожелавших сдаться, заперлась в Успенском соборе и взорвала его порохом, находившимся внизу в погребах.

Казалось, что после взятия Смоленска король должен был идти к Москве, однако армия была обескровлена (общие потери поляков во время осады достигли 30 тыс. человек), и ему пришлось распустить войско и отправиться на сейм в Варшаву. На помощь Москве и осажденному в ней польскому гарнизону из Ливонии был вызван литовский гетман Я. Ходкевич, приступивший к сбору отрядов для нового похода. Но подготовка к нему шла крайне медленно, поскольку в Польше полагали, что взятием Смоленска война окончена, и 19(29) октября 1611 г. наслаждались зрелищем торжественного въезда в Варшаву пленного царя Василия Шуйского. После этого он был заключен с братьями в Гостынском замке, в нескольких милях от Варшавы. Там же он и скончался 12(22) сентября 1612 г. Через два месяца умерли кн. Д.И. Шуйский и его жена Екатерина.

Тем временем поляки, находившиеся в Москве, продолжали сидеть в осаде. Ополченцы не проводили против них активных действий. Причиной этого стало то, что как и в 1606 г. у И.И. Болотникова, в едином политическом союзе против общего врага оказались непримиримые социальные враги. Антагонизм между казаками и детьми боярскими явно вел к распаду ополчения. На это накладывалось и личное соперничество между Иваном Заруцким и Прокопием Ляпуновым.

В мае 1611 г. П.П. Ляпунов решил заняться восстановлением структур государственной власти. По его инициативе совет ополчения – «вся земля», как он сам называл себя, решил дать стране новое верховное управление и тем самым разрешить насущные вопросы тогдашней жизни. В последние дни июня 1611 г. был выработан и 30 июня (10 июля) 1611 г. «всей землей» был утвержден приговор, создававший в стране временное правительство (во главе с кн. Д.Т. Трубецким, И.М. Заруцким и П.П. Ляпуновым) с определенными полномочиями в сфере внешней и внутренней политики. Устанавливались вместо многих «приказов», существовавших в полках, общие для всей страны учреждения: Разряд, Поместный, Разбойный и Земский приказы, финансовые учреждения для сбора и расхода денег. Определялся порядок выплаты жалованья казакам и земельного обеспечения служилых людей, запрещались смертные казни и высылки в другие города «без земского приговора».

Наконец, приговор утверждал старое правило, по которому вывезенных и выбежавших в годы Смуты «крестьян и людей отдавать назад старым помещикам». Это был достаточно резкий выпад против тех казаков, которые не подходили под понятие «старых казаков», служивших «старо». Если ранее эти люди приглашались П.П. Ляпуновым с обещанием воли и жалованья, то теперь по сыску старых господ они возвращались обратно в неволю. Другим выпадом против казаков стало и то, что они не должны были назначаться на должности, связанные с местным управлением, и вообще могли выходить из подмосковных таборов не иначе, как под начальством «дворян добрых».

Этим решил воспользоваться начальник польского гарнизона в Москве А. Гонсевский. По его приказу одним из московских дьяков, умело подделавшим почерк П.П. Ляпунова, была изготовлена подложная грамота, переданная в казачий лагерь. Вызвало недовольство казаков и намерение подчинявшегося П.П. Ляпунову воеводы И.В. Плещеева казнить пойманных «на воровстве» 28 казаков. Казаки вызвали П.П. Ляпунова для объяснений в свой «круг», и там он был зарублен 22 июля (1 августа) 1611 г., а его «дом» в подмосковном лагере разграблен.

Судя по всему, убийство П.П. Ляпунова было спровоцировано разногласиями руководителей Первого ополчения по поводу кандидатуры будущего русского царя. Фигура королевича Владислава к тому времени была уже скомпрометирована действиями польского короля Сигизмунда III. П.П. Ляпунов, ранее поддерживавший кандидатуру Лжедмитрия II, теперь склонялся к мысли посадить на русский престол принца из шведского королевского дома. Однако у И.М. Заруцкого и кн. Д.Т. Трубецкого на этот счет имелись другие планы.

Уже в августе 1611 г. И.М. Заруцкий, успевший тесно сблизиться с Мариной Мнишек (он перевел ее из Калуги в Коломну), вновь стал агитировать, чтобы будущим царем признали ее сына Ивана, которого в народе называли «воренком». При нем атаман рассчитывал занять первенствующее положение. Но малолетний сын вдовы двух самозванцев не годился на эту роль, и к тому же этому резко воспротивился патриарх Гермоген.

После убийства П.П. Ляпунова начался быстрый распад ополчения: большинство дворян покинуло лагерь, однако казаки И.М. Заруцкого и кн. Д.Т. Трубецкого оставались под Москвой и продолжали осаду, но уже с меньшим усердием.

4(14) августа 1611 г. к российской столице от Переславля-Залесского вернулся Я. Сапега с награбленными съестными припасами. Он попытался прорваться к Кремлю, осажденные поляки сделали вылазку в Белый город, но были отбиты. Тем не менее на следующий день воинам Я. Сапеги удалось переправиться в Замоскворечье через Москву-реку и доставить продовольствие осажденным. Поляки снова сделали вылазку из Кремля и смогли отобрать у ополченцев четверо ворот в западной части Белого города. Самый сильный бой шел за Никитские ворота, которые поляки сумели захватить, но Тверские остались за русскими.

На следующий день командир польского гарнизона в Москве А. Гонсевский собрал войско и объявил, что надо пользоваться обстоятельствами, ударить всеми силами и забрать остальные укрепления Белого города. Со своей стороны Я. Сапега дал знать, что когда московский гарнизон пойдет на стены Белого города, то он ударит на ополчение с внешней стороны и тем самым окончательно снимет осаду с Москвы. Но находившиеся в осаде уже несколько месяцев поляки были